Три милые девушки в пограничной форме, спустившись по ржавой
железной лестнице с причальной стенки на борт нашей яхты, устраивают
нам допрос по всей строгости.
— Так, ваше лицо, пожалуйста. Так, ближе. Вижу. Следующий.
Что за штамп в паспорте? Вы что, раньше из страны выехали, чем
туда въехали?
Проходит час прежде чем выясняется, что мальчишке в загранпаспорт
два года назад белорусские пограничники шлепнули штамп не на
той странице. Какое это сейчас имеет значение?! Наконец поздно
вечером задуренные и уставшие отдаем швартовы и покидаем родной
город. Но уже в ночи, когда все, кроме вахтенных, провалились
в сон — вдруг грохот шагов по палубе, луч фонарика в лицо.
— Подъем. Фэйс-контроль.
Это Кронштадт. Проверяют, не подсадили ли мы кого-нибудь,
пока шли по Маркизовой луже. Да, товарищ, священные рубежи нашей
Родины — это тебе не хухры-мухры. Граница на замке, клоп не проползет!
Через день, когда подошли к финскому полуострову Ханко, к
нам подрулил юркий пограничный катерок. На палубу вышел рыжий
парень в синей форме. Осведомился, куда следуем, предложил идти
за ним. Аккуратно подвел нашу яхту к деревянному причалу, там
другой пограничник забрал у нас паспорта и через десять минут
с улыбкой вернул: все, мол, ребята, вы в Финляндии.
Сэйл-трейнинг — как это по-русски?
Мы направляемся на день рождения. Но не к человеку, а к паруснику.
О паруснике этом — учебной шхуне «Хелена» — постоянные читатели
нашей газеты знают. Мы подробно писали о ней в статье «В моряки
— на десять дней» (20 сентября 2001 года). «Хелена» — гордость
Финляндии. Построенная «вскладчину» — на взятый у государства
(и уже выплаченный) кредит и деньги нескольких десятков спонсоров
(главным образом судоходных и судостроительных компаний), она
предназначена для сэйл-трейнинга — обучения молодежи яхтенному
делу.
В начале июля «Хелене» исполнилось 10 лет. За эти годы на
ее борту в качестве матросов побывали около 5000 юношей и девушек
в возрасте от 15 до 25 лет.
В отличие от Финляндии в России официально организованного
сэйл-трейнинга нет. Да и самих «вневедомственных» учебных парусников
— собратьев «Хелены» тоже нет и пока не предвидится. И потому
Россию на юбилейных торжествах представляет яхта «Аврора», принадлежащая
Санкт-Петербургскому морскому техническому университету (бывшей
Корабелке). На ее борту 16 человек, большая часть которых студенты
петербургских вузов, «моряками» оказавшиеся впервые.
Капитан «Авроры» Леонид Иванович Ткач еще помнит благословенные
времена, когда студенты валом валили в яхт-клуб — так и он сам
когда-то здесь появился и на всю жизнь заболел парусами. Нынче
время другое. Будущие инженеры-кораблестроители в основном приходят
сюда лишь затем, чтобы получить зачет по физкультуре. И быстро
испаряются, увидев, что большую часть года яхтсмены не плавают,
а шкурят, красят или латают дыры.
Увы, содержать яхты становится все труднее — матчасть ветшает,
а денег на нее у вуза нет. Все держится только на энтузиазме
самих яхтсменов. Леонид Иванович, из своих 45 лет отдавший парусам
почти 30 (из них — 6 лет капитан «Авроры»), до сих пор не имеет
даже пиджака и много лет ютится в комнатке коммуналки с женой
и 9-летней дочерью. Хотя он мастер на все руки и прилично зарабатывает
на «халтурах» (строит яхты для богатых, проводит платные катания),
все заработки уходят на веревки, паруса, такелаж брали на http://krepserp.ru/ .
Добро пожаловать, яхтсмен!
К Ханко подходим сквозь стену дождя и тумана. И вокруг в молочной
влажной пелене сколько хватает взгляда — паруса. Десятки, сотни
— с ума сойти!
— Какие-то соревнования местного масштаба, — объясняет Ткач.
— У них везде так.
Что такое Ханко? Это даже не район Петербурга, а чуть больше,
чем микрорайон. Но Питеру сегодня, уверен, такую армаду парусников
(да чтобы все на ходу!) не собрать. А сколько еще яхт и яхточек,
лодок и катеров стояло у причалов яхт-клуба, гостеприимно принявшего
нас! И как эти причалы оборудованы! Через каждые десять метров
— столбики с электророзетками для зарядки аккумуляторов. Колонки
для заправки водой. Туалеты, души, сауна, магазины, информационное
бюро, стоянка для машин…
Кто это все построил, кто содержит? — естественно, заинтересовался
я. Конечно, государство, ответили мне. А на какие, извините,
шиши? Ведь плата, взимаемая с яхты за стоянку, — это мизер. Здесь
же и масса береговых сооружений, и навигационные знаки, и причальные
буи, и все коммуникации — вода, свет, канализация… Часть средств,
пояснили мне, — за счет налогов с владельцев яхт. Остальное госбюджет.
Государство, находящееся у моря, считает для себя необходимым
развивать яхтинг, потому что понимает, что это здоровье нации.
Почему у нас не так? Почему прибывающему в «морскую столицу
России» яхтсмену не могут предоставить и десятой доли тех благ,
которые предоставляют ему в любой финской провинции (хотя деньги
за «постой», между прочим, берут почти такие же)? Ведь Питер
с его красотами — это не Ханко. Обеспечь здесь такой же уровень
сервиса да смягчи эти идиотские пограничные мытарства (которые
западному человеку кажутся сегодня дикостью запредельной) — и
сотни яхт со всего света будут у нас. Что для этого нужно? Да
всего ничего — только развернуть «руководящие мозги» немножко
в другую сторону. И шанс такой нам судьба давала — в 1996 году,
когда город стал одним из портов приема знаменитой регаты «Катти
Сарк»…
Город Турку, конечная точка нашего маршрута, принимал тогда
регату после нас. К событию этому он подготовился основательно
— простые рабочие причалы на реке Ауре превратились в изящные
набережные. Преобразилась и территория вокруг: газоны, фонтаны…
Но мало и этого — регата дала толчок к возникновению в Турку
морской музейной зоны «Форум Маринум». Два просторных рассказывающих
об истории финского флота музейных корпуса (один из которых построен
специально, другой переделан из бывшего пакгауза) и целая эскадра
навечно пришвартованных исторических судов. Канонерская лодка,
миноносец, паровой буксир, трехмачтовый барк «Сигюн» и гордость
коллекции — легендарный парусник «Финский лебедь», столетие которого
чудесным образом совпало с юбилеем «Хелены».
В следующем году Турку будет принимать регату ВМЕСТО нас.
Город размером с не самый большой район Петербурга с успехом
решил все «оргпроблемы», о которые споткнулась северная столица
России. И можно не сомневаться — тот мощный духовный заряд, который
она несет, Турку сумеет обратить себе на пользу.
Могли и мы. Или все-таки не могли?
Повеселились — теперь задумаемся…
Официальная часть празднества проходила на просторной гостевой
палубе «Финского лебедя». Поздравить «Хелену» прибыли сотрудники
городской администрации, руководители Ассоциации учебных парусных
судов Финляндии, представители судостроительных и судоходных
компаний, принимавших участие в строительстве яхты.
Прибыла на торжества маленькая делегация правительства Санкт-Петербурга:
советник губернатора по морским вопросам контр-адмирал, Герой
России Владимир Николаевич Дронов и директор по морскому и водному
туризму Городского туристического информационного центра Андрей
Алексеевич Березкин. Дронов зачитал поздравление губернатора
Санкт-Петербурга, вручил подарки. А вечером под большим брезентовым
шатром состоялся торжественный банкет, на котором гостям предложили
«яхтенное меню» — рацион моряка столетней давности…
Уже потом, плывя через сказочной красоты финские шхеры, мы
с Ткачом долго обсуждали увиденное. Конечно, жизнь у финнов совсем
другая. Капитан «Хелены» приходит на яхту, как на обычную работу.
И хотя денег ему там не платят (он достаточно обеспеченный человек),
но и своих он, конечно, не тратит. Не живет на таком надрыве,
денно и нощно думая, где достать лак, краску, веревки. А Леонид
Иванович, человек с колоссальным жизненным и профессиональным
опытом, вместо того чтобы опытом этим щедро делиться, вынужден
катать пьяные компании, чтобы заработать деньги на новый парус…
Можно бесконечно рассуждать на тему о том, как бороться с
подростковой преступностью, как отвлечь детей от улицы, какую
«направляющую идею» (при полном отсутствии таковых в обществе)
им дать. А вот Леонид Иванович сидит на корме, травит байки:
«Шли мы как-то из Англии…» или «Помню, проходили Кильский канал…»
— и пацаны все ЕГО. Сильный, мужественный, бывалый человек, он
и парус поставить научит, и борщ сварить, и конфликт с товарищами
погасить. Крейсерское плавание — это не только паруса и журчание
воды за кормой. Это школа жизни, нынешним молодым людям совершенно
необходимая.
Что в идеале?
— А в идеале, — говорит Березкин, — городской Центр молодежного
яхтинга, на который «по копеечке» могут скинуться разные морские
организации Питера, а их у нас, слава богу, немерено. Есть еще
и человеческий ресурс — таких яхтенных волков, как Ткач, в городе
не один десяток. Нужно еще раз внимательно изучить опыт нашего
северного соседа, позаимствовать у него все, что применимо к
нашим условиям…
А на Балтийском заводе, как рассказал Ткач, уже несколько
лет стоит недостроенная 30-метровая яхта уникальной конструкции.
Заказал какой-то банк, да прогорел… Довести до ума — была бы
наша, российская, «Хелена»!
Приближаемся к родной земле. Первая пограничная застава на
острове Козлиный (название — просто класс!). Вдали маячит пограничный
катерок. Выяснив по радио, кто мы такие, дает «добро» на проход.
Но потом вдруг, будто передумав, срывается с места, подлетает
к нам.
— У вас есть разрешение идти этим курсом? — спрашивают с палубы
в рупор.
Более нелепого вопроса яхтсмену задать нельзя — свой курс
яхта может менять каждые пять минут. Но капитан за штурвалом
смех сдерживает, понимает, что его в упор разглядывают в бинокль,
и не хочет давать повода для конфликта.
— Есть, есть! — кричит в рупор старпом.
Катер мягко покачивается на волне. Там явно хотят что-нибудь
еще у нас спросить. Вот только не знают, что.