Через год Петербургский кардиологический диспансер
отметит свое 25-летие. Срок сравнительно небольшой, но за ним
огромная работа большого коллектива, обеспечившая сегодняшние
достижения и авторитет этого лечебного и научного учреждения В
1976 году была открыта городская кардиологическая больница N15,
получившая впоследствии статус областного кардиологического
диспансера. Если учесть, что профессор Захарьин впервые определил
инфаркт миокарда при жизни больного более ста лет назад (до этого
такой диагноз ставил только патологоанатом), то станет понятно,
насколько опаздывало советское здравоохранение с созданием
специализированной медицинской помощи на местах. Тем более
удивительными кажутся сегодня успехи питерской кардиологической
службы, ставшей по многим позициям вровень с лучшими зарубежными
клиниками такого рода.
Начиналось, как всегда, со строительства. Вокруг бывшей 15-й
поликлиники выросли новые корпуса, в строительстве которых с
самого начала принимал участие главный врач диспансера Валентин
Усенко. Он вспоминает:
— Пришлось на время строительства забыть свою специальность
хирурга и переквалифицироваться в прорабы. Зато теперь,
оглядываясь на пройденный путь, я могу с удовлетворением сказать,
что за такой исторически короткий срок мы прошли довольно большое
расстояние. Кардиологическая служба Петербурга весьма прочно встала
на ноги. И несмотря на все экономические зигзаги и явную
недостаточность финансирования, мы все-таки из года в год не
хиреем, а развиваемся, сейчас прием кардиолога в Санкт-Петербурге стоит не очень дорого.
Наш диспансер является организационно-методическим центром —
консультативным и лечебным. Основной нашей задачей всегда была подготовка кадров. Первые два-три года
это была настоящая школа для наших врачей, которых мы собирали
повсюду. Происходил и естественный отбор. Врач-кардиолог — особая
специальность, требующая высоких личностных и профессиональных
качеств. Вначале мы были городской больницей, но со временем к
нам стали поступать больные из районов области. Фактически мы
опередили постановление ЦК и правительства о создании
кардиологических диспансеров в регионах, которое закрепило то,
что нами было уже начато. Мы получили официальный статус
областного кардиологического диспансера и новое, существенно
увеличенное, штатное расписание.
Сегодня ОКД — это стационар на 485 коек, консультативная
поликлиника на 500 посещений в день с отделениями реабилитации,
переливания крови, функциональной диагностики и мощной
лабораторией. Стационар состоит из трех кардиологических
отделений на 70 коек каждое, двух кардиохирургических по 30 коек,
детского отделения на 70 коек и отделения интенсивной терапии и
реанимации на 15 мест. Кроме этого у нас еще три родильных
отделения. Было два, когда открывались, а три года назад к нам
присоединили бывший «Красный крест» на Никитинской, где находится
кафедра акушерства и гинекологии медуниверситета. Сравнительно
недавно появилось еще отделение рентгенодиагностики, где
оперируют сосуды сердца без скальпеля и наркоза. Работают также
два дневных стационара — один, на 9 коек, для кардиологических
больных и акушерский для беременных, страдающих различными
заболеваниями сердца.
На базе ОКД работают кафедры медицинского университета,
благодаря чему мы получили статус клинического диспансера. У нас
успешно функционирует кафедра усовершенствования врачей под
руководством профессора Виктора Петровича Полякова. Кафедрой
детских болезней руководит профессор Владимир Алексеевич Кельцев.
С первого дня на нашей базе работает также профессор Геннадий
Петрович Кузнецов.
По заданию областного управления здравоохранения мы
подготовили справку о нашей работе за последние 10 лет. Эти цифры
красноречивее слов говорят о том, что мы идем вперед неплохими
темпами. Если в 1989 году мы оказали медицинскую помощь 9394
больным, то в прошлом году — 11368. Смертность от инфаркта
миокарда снизилась за это время с 11,9 до 9,4%. Особенно
разительно снижение послеоперационной летальности — с 6,09 до
1,3%. Последняя цифра приближается к европейскому уровню. 10 лет
назад мы не делали операций аорто-коронарного шунтирования (АКШ),
а только за прошлый год их произведено 90. Летальность при АКШ
составляет всего 1,8%. При этом надо заметить, что без операции
такие больные были обречены доживать свои недолгие дни в очень
тяжелом состоянии, а сегодня после оперативного вмешательства
они, как правило, возвращаются к нормальной жизни. В 1989 году у
нас был всего один случай смерти матери при родах, с тех пор — ни
одного. Вдвое увеличился показатель родов женщин с болезнями
системы кровообращения (БСК) — с 20 до 41%. Это примечательно.
Еще лет 25 назад женщины с пороками сердца или другими болезнями
сердечно-сосудистой системы и мечтать не могли о материнстве.
Теперь благодаря заботам наших врачей и медсестер многие
женщины с БСК благополучно донашивают и рожают здоровых детей.
Такого результата помогают нам добиваться объединенные усилия
кардиологов, детских кардиологов, акушеров и кардиохирургов. При
этом хирурги вмешиваются по показаниям в судьбу женщины до
беременности, во время нее и после родов. Это звучит почти
фантастически: оперировать сердце у беременной женщины, но мы
такие операции делаем, и успешно. Мы можем сегодня констатировать
стабильно удовлетворительные показатели кардиологической помощи
по области, в чем есть и наша заслуга. Так, больничная
летальность от инфаркта миокарда в среднем по области составляет
12,1% (по России — 15,7%).
Кардиохирургия — наука сравнительно молодая. В прошлом веке
слова Бильрота о том, что хирург, прикоснувшийся к сердцу,
недостоин называться врачом, усваивались на студенческой скамье.
В Самаре первые операции на сердце делал профессор Либов в 50-е
годы.
Эстафету у него принял молодой Георгий Ратнер. Еще лет 10
назад для АКШ надо было ехать в Москву или Петербург. Сегодня
такая операция в ОКД стала обычной, ее делают в 4-м хирургическом
отделении, возглавляемом кандидатом медицинских наук Сергеем
Михайловичем Хохлуновым. Перед хирургами отступает болезнь века —
инфаркт миокарда, в совокупности с «родным братом» инсультом
лидирующий среди причин смертности во всех развитых странах.
Стенокардия, предшествующая инфаркту, — болезнь мучительная и
коварная. Иногда ее трудно распознать, она бывает «немая» и часто
скрывается под маской других недугов. Классический приступ
стенокардии описал Высоцкий в песне «Кони»: «…что-то воздуху
мне мало. Ветер пью, туман глотаю, чую с гибельным восторгом —
пропадаю, пропадаю». Правда, насчет восторга — это уже явно не о
стенокардии… Раньше ее называли «грудной жабой» и вообще не
лечили. Революция произошла, когда в арсенале терапевтов появился
нитроглицерин. Он успешно снимает спазмы коронарных сосудов до
сих пор, на его базе разработано много лекарств пролонгированного
действия, помогающих предотвращать приступы. Но у нитроглицерина
есть два существенных недостатка: к нему возникает привыкание, а
значит, требуется увеличение доз, и он не излечивает болезнь.
Скальпель кардиохирурга делает это радикально. И не только при
ишемической болезни сердца (ИБС). Результаты аорто-коронарного
шунтирования проверены временем и подтвердили высокую
эффективность этой операции. Но есть и другие болезни сердца,
требующие оперативного вмешательства. Среди них пороки клапанов,
которые сегодня успешно заменяют искусственными. Не менее
угрожающе прогрессирует растяжение стенок сердца, напоминающее
аневризму, увеличивающее внутрисердечные полости и приводящее к
тяжелой недостаточности кровообращения. И в этих случаях больного
спасает операция: хирург удаляет лишнюю истонченную мышечную
ткань, ушивает оставшуюся, возвращая сердцу нормальные размеры и
функции.
Тяжела и чревата опасностью еще одна патология — мерцательная
аритмия, ставшая за последние годы частым явлением. Происхождение
ее различно: она может возникать после инфаркта, бывает
следствием ИБС, иногда сопутствует порокам сердца и другим
патологиям.
Наступление «мерцалки» на человечество врачи связывают с
нервными перегрузками и загрязнением окружающей среды. Существуют
разные теории на этот счет, но больному от них не легче. Мало
того, что постоянная мерцательная аритмия делает человека
инвалидом, она почти вдвое сокращает ему жизнь, практически не
оставляя шансов на выздоровление.
Впервые замахнулся скальпелем на «мерцалку» американский
хирург Джеймс Какс лет семь-восемь тому назад. Он разработал
оперативную методику восстановления нормального сердечного ритма.
Подобные операции начинали делать в Московском институте
сердечно-сосудистой хирургии, но они не принесли ожидаемых
результатов.
Профессор В.П.Поляков пошел дальше: он не только разработал
оригинальную методику оперативного устранения мерцательной
аритмии, но и соединил в одну операцию две, оперируя одновременно
и пороки клапанов, которые часто являются первопричиной нарушений
ритма. Устраняя таким образом и причину, и следствие, профессор
Поляков возвращает больному сердцу природный ритм, а его
обладателю — полноценную жизнь на этой земле. Такие операции в
ОКД на сегодня сделаны уже 21 пациенту. По той же методике
успешно оперируют зав. отделением В.С.Белый и доцент В.В.Горячев.
Известно, что хирургические операции, особенно на сердце,
стоят дорого. В клинике Какса оперативное вмешательство по поводу
мерцательной аритмии обходится пациенту в 65 тысяч долларов. В
ОКД такую операцию, как и любую другую, жителю Самарской губернии
сделают бесплатно, по медицинскому страховому полису. Приезжему
придется заплатить, но неизмеримо меньшую сумму, чем американцу
или европейцу. Хотя, конечно, напряжение и ответственность
хирурга, шесть часов работающего стоя у операционного стола,
измерить в деньгах невозможно.
Кардиохирурги ОКД ежегодно выполняют около 720 операций на
сердце. Это коррекция сложных врожденных пороков, пластика и
протезирование одного или нескольких клапанов, протезирование
восходящей аорты вместе с клапаном, упомянутое выше АКШ.
Областной кардиодиспансер — сегодня единственный центр в России,
где выполняется опико-аортальное шунтирование при тяжелых
обструкциях выхода левого желудочка и наложение «фигурного»
анастомоза при коарктации аорты.
В последние годы расширилось применение методов «малой
хирургии»: баллонная дилатация клапанов и сосудистых сужений при
ВПС. При тахиаритмиях широко применяется имплантация
искусственных водителей ритма, известных под названием
кардиостимуляторов.
Большинство оперативных вмешательств при тахиаритмиях проходит
сегодня в рентгенооперационной без скальпеля и наркоза.
Рассказывает заведующая отделением рентгенохирургических
методов диагностики и лечения Наталья Лапшина:
— На нашу долю приходится около 40 процентов диагностических
методов, применяемых в ОКД. Это прежде всего коронарография при
врожденных и приобретенных пороках, ишемической болезни и других
заболеваниях сердца. Процедура эта совершенно безболезненна и
бескровна: в периферический сосуд через тонкий катетер вводится
контрастное вещество, и любые изменения в сердце видны как на
ладони. Таким же образом производятся внутрисосудистые операции
на сердце, которые мы начали делать с 1995 года. Можно называть
их альтернативными вариантами аорто-коронарного шунтирования. В
участок сужения коронарной артерии с помощью того же катетера
вводится цилиндрик из тончайшей металлической проволоки, который
фиксирует сосуд и восстанавливает нормальный кровоток. Эти
операции мы начали делать у больных в крайне тяжелом состоянии —
во время острого инфаркта, когда хирурги бессильны. К настоящему
времени мы сделали около 40 таких операций, позволивших больным
выжить и жить дальше. Проблема в том, что больной с острым
инфарктом должен лечь на операционный стол в первые 6 часов от
начала приступа. К сожалению, у нас таких больных бывает 2-3 за
год, остальные поступают позже. В последние годы мы практически
заменили хирургов при стенозах легочной коарктации аорты у
маленьких детей.
Операции под рентгеном по эффективности не уступают полостным,
но несопоставимы по травматичности и переносятся гораздо легче.
Нами накоплен достаточный опыт, чтобы судить об отдаленных
результатах. Они обнадеживают и вполне сравнимы с западными.
С таким же успехом лечатся у нас больные пароксизмальной
тахикардией, средний возраст которых около 30 лет. Подавляющее
большинство этих больных уходит от нас практически здоровым и
больше сюда не возвращается.
Заместитель главного врача по лечебной работе Римма Мифтяхова
работает в ОКД с первых дней. Она считает, что молодые врачи
приходят к ним не ради денег или карьеры, а для того, чтобы
получить специальность, научиться работать. Во всяком случае,
именно такие остаются надолго. Потому что самарский кардиоцентр —
один из лучших в России. Он не уступает соответствующим
учреждениям Москвы и Петербурга, а по многим показателям и
превосходит их. Некоторые операции из тех, которые делают в ОКД,
просто уникальны и не имеют аналогов не только в России, но и в
мире. ОКД славится своими специалистами. Здесь лечат и здесь
учатся: занимаются наукой, защищают диссертации, внедряют
новейшие методики и технологии.
К сожалению, в одной статье просто невозможно назвать всех,
кто плодотворно работает в ОКД, внося свой вклад в общее дело и
обеспечивая высокий авторитет этого учреждения, которому человек
готов доверить свое сердце.