Каждый россиянин потенциально владеет двумя с половиной
миллионами долларов. Однако получить их он не может.
Недавно в Госдуме прошли очередные парламентские слушания. На
этот раз они были посвящены такой важной и глобальной проблеме,
как оценка природно-ресурсного богатства страны. Интерес к теме
превзошел все ожидания: на слушания собралось более 250
участников из 24 стран включая, естественно, Россию.
Нельзя сказать, что подобный вопрос поднимается в нашей стране
впервые. Летом прошлого года в Москве состоялась общероссийская
конференция «Оценка национального богатства России», участники
которой также делали попытку обобщить накопленные за многие годы
фактические знания и теории «»Интерфакс — АиФ» 23, 1998 г.». С
тех пор тема оценки недвижимости в москве стала одной из самых
популярных как среди специалистов — экономистов, оценщиков,
отраслевых экспертов, управленцев, — так и на страницах СМИ и в
выступлениях публичных политиков.
ГЕНЕРАЛ-ДЕПУТАТСКАЯ АРИФМЕТИКА.
Начну с конкретного примера, точнее — с цитаты из выступления
бывшего главного пограничника России, а ныне депутата Госдумы,
лидера движения «Союз народовластия и труда» Андрея Николаева:
«В России ежегодно производится около 300 млн. т нефти по цене
75 долл. за тонну. Таким образом, страна добывает нефти на 23
млрд. долларов. Однако в федеральный бюджет в виде акцизов
поступает лишь 0,7 млрд. долларов. То же самое с газом:
производится 585 млрд. куб. м по цене 61 долл. за 1000 куб. м, а
в казну вместо 36 млрд. долл. поступает только 2,3 млрд.
долларов. Где остальные деньги? Почему эти статьи российского
дохода не задействованы в полной мере?
Аналогичная картина складывается и в других прибыльных
отраслях. Скажем, мы ловим до 5 млн. т рыбы на сумму около 5
млрд. долл., заготавливаем леса на 10 млрд. долл., но в бюджет
идет малая часть от названного. Неэффективными для
бюджетонаполнения являются также производство и реализация
табакопродукции, сахара, добыча и продажа драгметаллов и
драгкамней и многое другое.
Россия не может также разобраться со своей собственностью за
рубежом. По данным выпускаемого администрацией президента журнала
«Российская юстиция», федеральная собственность за границей
оценивается в 300 млрд. долларов. Балансовая стоимость объектов
составляет 2,7 млрд. долларов. При этом 22 проц. этой
собственности легально и полулегально сдаются в аренду или вовсе
не используются.
Где деньги, которые должны пойти в бюджет? Остается только
догадываться. Ведь, по данным официального издания РАН «Россия:
вызовы времени и пути реформирования», общий вывоз капитала за
последние семь-восемь лет оценивается в 300 млрд. долл., что
подтверждается специалистами Счетной палаты».
Невольно хочется подхватить вслед за генерал-депутатом: а и в
самом деле, где же все-таки те деньги, которые предлагает
поискать г-н Николаев? Дух захватывает от его немудреных
подсчетов: это сколько же необходимых стране долларов оседает
непонятно где и у кого?
Однако отставить иронию! В конце концов, вопрос, который можно
сформулировать примерно так: «Эффективно ли Российское
государство использует собственное национальное богатство?» —
действительно серьезный и интересный.
Впрочем, депутат Николаев вовсе не экономист, а политик,
которому вроде бы необязательно вникать во все экономические
премудрости. Мы же попробуем копнуть чуть-чуть глубже…
КПД НАЦИОНАЛЬНОГО БОГАТСТВА.
Россия действительно является одной из богатейших стран
планеты. По данным академика-секретаря отделения экономики РАН
Дмитрия Львова, реальная величина национального богатства России
колеблется в пределах 320-380 трлн. долларов. Примерно 5-7 проц.
составляет так называемый человеческий капитал, или, говоря
языком ученых, накопленные вложения в человека в результате его
трудовой деятельности «в том числе интеллектуальный капитал
России — не менее 400 млрд. долл.», 7-10 проц. — физический
капитал, или накопленные материальные блага, и, наконец, примерно
83-88 проц. приходится на долю природно-ресурсных богатств. Так
что А. Николаев вполне логично указал адреса основных российских
закромов: недра, укрывающие полезные ископаемые 75 видов; леса —
источник древесины; моря и реки — дом родной для ценных пород
рыб, крабов и прочих биоресурсов…
Денежный эквивалент содержимого этих закромов впечатляет: на
каждого из россиян приходится почти по 2,5 млн. долларов. Однако
наивно думать, что мы в любой момент можем положить эти деньги на
свои лицевые счета. Для того чтобы в руках населения радужным
блеском заиграли купюры, механизм преобразования национального
богатства в «живые» деньги должен обладать высоким коэффициентом
полезного действия — назовем его «КПД национального богатства».
Эффективный государственный механизм управления и распоряжения
закромами «неважно, в каких условиях он создан: планового ли
регулирования или рыночной экономики» определяет своеобразную
осязаемость национального богатства. Если машина госуправления
функционирует на уровне карбюраторного двигателя — КПД может
достигать нескольких десятков процентов. Если же госмеханизм
вибрирует от натуги и разваливается на ходу, как допотопный
неотлаженный паровой агрегат, — денег в стране будет лишь на доли
процента от запасов в кладовых.
В России КПД национального богатства чрезвычайно низок. Наша
страна подобна деревенскому дурачку, сидящему на запертом сундуке
с ассигнациями: хочется взять оттуда денег, да ключ куда-то
зашвырнул. Поэтому, соглашаясь с бесспорностью утверждения, что
потенциально Россия имеет в загашнике колоссальные средства,
приходится констатировать: пощупать их мы не можем. Трясущаяся от
продолжительной экономической лихорадки рука не пролезает в узкую
прорезь кармана, зато сквозь дыру в подкладке деньги исправно
высыпаются веером на ветер. Хотите примеры? Как говорят в Одессе,
их есть у меня.
НЕФТЯНАЯ ЛЬДИНКА И ПЕСНЯ ОБ АЙСБЕРГЕ.
Безусловно, хрестоматийно показательным с точки зрения
использования национального богатства является КПД нефтяной
отрасли страны. Российская «нефтянка» играет одну из первых
скрипок в деле наполнения доходной части бюджета, которая более
чем на 20 проц. «а по некоторым данным, на 50 проц.» формируется
из налоговых отчислений нефтяных компаний. Доходы от экспорта
нефти и нефтепродуктов — один из наиболее существенных источников
притока в страну иностранной валюты. Однако означает ли это, что
КПД нефтяной отрасли велик?
По мнению депутата Госдумы экономиста Алексея Михайлова, в
«нефтянке» с точки зрения отчислений в бюджет все обстоит даже
чересчур хорошо. Но в этом-то и кроется главная беда: бюджет
слишком много «высасывает» из природных ресурсов, не оставляя
денег на их воспроизводство и рациональное использование.
Объем добычи нефти в РФ в 1998 г. составил 305 млн. тонн.
Однако чтобы извлечь ее из недр, компаниям нужно было вложить
немалые средства в геолого-разведочные работы, бурение скважин,
собственно добычу, затем заплатить зарплату рабочим, налоги,
акцизы, стоимость транспортировки «как известно, места добычи в
нашей стране весьма отдалены от центров потребления». Наконец,
экспортируемый, согласно правительственным квотам, объем нефти
«примерно треть от общей добычи» нужно было умудриться продать на
внешнем рынке в условиях нынешнего катастрофического снижения
мировых цен, а остальное — на внутреннем, где свирепствует вирус
неплатежей и стремительно падает рубль. Так что из умозрительных
десятков миллиардов долларов, которые нефтяники потенциально
подняли на поверхность из недр земли, существенная часть выпала
по объективным экономическим законам.
Насколько эта часть велика? По данным представителей
крупнейших российских нефтяных компаний «ЛУКОЙЛ»,
«Сургутнефтегаз», «СИДАНКО», «Сибнефть», ТНК, ВНК и других,
изливших однажды свои проблемы публично «многим памятна
представительная пресс-конференция в агентстве «Интерфакс», на
которой нефтяные генералы огласили весь список своих бед», объем
налоговых платежей «нефтянки», большая часть из которых
включается в себестоимость, составляет 47-55 проц. выручки, что в
1,25-1,5 раза выше, чем в США и странах Западной Европы. А если
учесть, что доля «живых» денег на внутреннем рынке не превышает
30 проц., а оптовые цены на нефтепродукты в России выше
среднемировых, то сумма налоговых платежей по отношению к
«внутренней» выручке уже достигла… 108 процентов! Получается,
что внутри страны нефтяные компании уже давно работают себе в
убыток.
Не утешает ситуация и на внешнем рынке. Только за 1998 г. в
результате падения цен на мировых рынках нефти на 60 проц.
российская «нефтянка» не досчиталась 30 млрд. рублей. При этом
если в западных странах при снижении цены упали и ставки налогов
«в 1998 г. — почти в два раза», то у нас налоговое бремя мало
изменилось. На прежнем уровне остались не зависящие от цены на
сырье акциз, налог на недра и т. д. Скважины оказались
убыточными, и их стали закрывать, попросту списывать с баланса,
чтобы не платить налог на имущество. По данным заместителя
председателя Комитета Госдумы по экономической политике Виктора
Машинского, из 200 тыс. скважин, работавших в СССР в 1990 г., к
началу 1998 г. «в живых» осталась только 101 тысяча. В качестве
наглядного примера В. Машинский привел российского лидера —
«ЛУКОЙЛ». За 1998 г. количество скважин, переведенных компанией в
резерв, увеличилось с 3,5 тыс. до 10 тысяч.
В результате динамика добычи за восемь последних лет
прочертила убывающую кривую с отметки 516 млн. до 305 млн. тонн.
И это в стране, располагающей запасами в миллиарды тонн «черного
золота»!
В силу разорительной налоговой политики рентабельность
отечественной нефтяной отрасли чрезвычайно низка: на 70 проц.
меньше, чем в Норвегии, в 2,5 раза ниже, чем в США, и в 3,5 раза
ниже, чем в Великобритании. По словам министра природных ресурсов
РФ Виктора Орлова, без кардинального пересмотра налоговой
политики нефтяная отрасль из российской «кормилицы» может
запросто превратиться… в дотационную, живущую за счет бюджета.
Этого катастрофического момента осталось ждать не так уж долго:
сегодня баррель отечественной экспортной нефти стоит меньше 10
долл. при себестоимости в 8 долларов. При этом правительство
продолжает вводить новые поборы — на этот раз речь идет об
экспортных пошлинах. Недаром уже прозвучали опасения, как бы
России вообще не пришлось ввозить нефть из-за рубежа.
В итоге айсберг-монолит потенциального нефтяного богатства
растаял, а вместо него взорам изумленнейшей публики предстала
маленькая льдинка дохода, которая ежегодно чудом умудряется
доплывать до бюджета.
ЧТО БОГОМ ДАНО, ЧЕЛОВЕК ЗАВСЕГДА ИСПОГАНИТЬ МОЖЕТ.
По мнению академика Д. Львова, большая доля
природно-ресурсного потенциала страны бездарно разбазаривается. В
России отсутствует механизм компенсации, а следовательно,
восстановления самой дорогой части нашего национального
богатства. То же, что происходит в «нефтянке», имеет место во
многих других природно-ресурсных отраслях: газовой, лесной,
рыбной…
Возьмем, к примеру, леса. По данным заместителя начальника
управления экономики Федеральной службы лесного хозяйства В.
Шевелева, общая площадь лесов в России составляет 1,2 млрд. га —
примерно 69 проц. отечественной суши. Россия владеет 25 проц.
мировых запасов древесного сырья «около 80 млрд. куб. метров».
Свыше 70 проц. из них имеют эксплуатационное значение. Общая
стоимость российских лесных угодий как особого активного
биоценоза, согласно данным профессора Института экономики РАН Л.
Нестерова, исчисляется астрономической суммой 650 квдрлн. рублей.
Какое, казалось бы, национальное богатство!
Посмотрим же, что творится в этой сфере. По данным профессора
Л. Нестерова, объем рубок в лесах главного пользования за
последние 10 лет сократился в 2,5 раза и составляет всего
четверть от расчетной лесосеки — показателя, достижение которого
является необходимым и достаточным условием для нормального
воспроизведения лесов. Результат — старение лесных угодий,
ухудшение их качества. В то же время в европейской части страны и
на Урале «в местах, где заготавливается до двух третей древесины
и откуда вывезти ее за рубеж легче, быстрее и дешевле» происходит
переруб наиболее ценных пород, что приводит к истощению лесных
ресурсов. Плюс к этому дисбалансу недоруба-переруба ежегодно в
результате пожаров выгорает 11-12 тыс. га лесов, в которых гибнет
свыше 100 млн. куб. м древесины. Восстановление лесных массивов
требует 80-100 лет кропотливой работы и больших вложений, которые
сейчас не производятся.
Варварское отношение россиян к своим лесам привело к тому, что
за последнее десятилетие лесопокрытие страны сократилось на 10
процентов. Прогноз специалистов на ближайшую перспективу весьма
неутешителен: только за счет неудовлетворительного содержания
лесов, их старения, болезней, переспелости и других качественных
факторов остаточная стоимость лесных угодий может сократиться на
60 процентов.
Эти рассуждения касались нашего лесного потенциального
богатства в связи с проблемой его воспроизводства. Теперь
несколько слов о попытках получить хоть какую-то реальную отдачу.
Мировой экспорт древесины и изделий из нее «строительные
материалы, мебель, бумага и т. д.» сегодня составляет около 100
млрд. долл. в год, в том числе круглого леса-сырца «120-130 млн.
куб. м в год» — около 10 млрд. долларов. Получается, что
стоимость 1 куб. м древесного сырья стоит всего 80-90 долл., в то
время как среднемировая ценность древесины оказывается
значительно выше — около 950 долл. за условный кубометр.
Стоимость же кубометра леса как части экосистемы составляет
примерно 1,5-1,6 тыс. долларов. Ведь лес помимо древесины — это
животные и птицы, лекарственное и техническое сырье, ягоды,
грибы, орехи и многое другое. Кроме того, лес регулирует
водосток, защищает от ветра, наполняет атмосферу кислородом…
Эффективность использования лесных богатств заключается в
максимальном приближении к последней цифре. Естественно,
подразумевается наличие механизма отчислений на восстановление
лесных угодий. Россия же предпочитает бессистемно вырубать и
гнать на Запад необработанный кругляк «он составляет основу
нашего лесного экспорта», который к тому же идет всего по 50-60
долл. за кубометр.
Вот так и получается: имеем богатейшие лесные угодья, но
используем их бездарно, варварски, не извлекая толком выгоды и не
оставляя задела будущим поколениям. И не только в одном лесе
дело. Что, с землей разобрались лучше? Владеем пашней, оцененной
экспертами в 5 квдрлн. руб., а зависим от поставок импортного
продовольствия. Располагаем гигантскими запасами биоресурсов, а
едим лосося, купленного в Норвегии.
Кстати, по оценке председателя Комитета Госдумы по природным
ресурсам и природопользованию Михаила Глубоковского, биоресурсы
по экспортной емкости занимают третье место после газа и нефти
среди российских природных запасов. Сегодня лосось дает России
гораздо больше дохода, чем золото — Аляске. Примерно 70-80 проц.
отечественных биоресурсов сосредоточены на Дальнем Востоке.
Однако денег в стране не хватает даже на самое простое — на их
охрану от иностранных промысловиков. По мнению М. Глубоковского,
эффективность использования биоресурсов в России достаточно
низкая. Он привел один красноречивый пример. Раз в пять-шесть лет
на Камчатке происходит всплеск «рождаемости» горбуши. Но каждый
раз в течение вот уже 20 лет мы наступаем на одни и те же грабли:
неправильно прогнозируем этот пик. В результате богатейшие запасы
рыбы гниют в тайге, катастрофически увеличивая поголовье
медведей. А всего-то надо поменять методологию оценки…
ЗАГРАНИЧНЫЕ КЛАДОВЫЕ.
Галопируем дальше. Андрей Николаев упомянул заграничную
госсобственность в качестве серьезного резерва для пополнения
дохода страны. Что же, с помощью начальника департамента
собственности за рубежом Мингосимущества РФ Александра Радченко
взглянем на нее и мы.
В федеральной собственности в 120 странах находятся примерно
2,6 тыс. объектов недвижимости общей площадью около 2 млн. кв. м,
принадлежащих четырнадцати владельцам: МИДу, Минторговли,
Управлению делами президента, Минобороны, Госкомитету по
физической культуре и туризму, Росзарубежцентру «бывшему Союзу
обществ дружбы с зарубежными странами», ИТАР-ТАСС, РИА «Новости»,
ВГТРК, а также внешнеэкономическим объединениям. Балансовая
стоимость объектов составляет 2,7 млрд. долларов.
Можно ли утверждать, что зарубежная собственность России может
стать реальным источником дохода? Во-первых, необходимо помнить,
что 90 проц. недвижимости за границей имеют дипломатический
статус, а стало быть, запрещены Венской конвенцией к
коммерческому использованию.
Во-вторых, неэффективно использующиеся «читай — пустующие»
площади зачастую невозможно продать, поскольку их нельзя
физически вычленить из здания. Ну действительно, не продавать же
отдельные комнаты в посольствах…
В-третьих, права России на большое количество объектов
недвижимости за рубежом до сих пор не оформлены должным образом,
и дело вовсе не в нерадивости каких-либо чиновников или
организаций. После распада СССР было подписано так называемое
нулевое соглашение, согласно которому Россия становилась
правопреемницей всех активов переставшей существовать державы
«недвижимости, золотого запаса, алмазного фонда и т. д.» и всех
ее внешних долгов. Однако Украина, Грузия и Молдавия не
ратифицировали это соглашение. Более того, Украина разослала по
миру ноту своего МИДа с просьбой не осуществлять перерегистрацию
собственности. Ряд стран так и поступил, например Германия. До
сих пор в 60 странах не признают права России на постсоветскую
недвижимость, а значит, сделки с нею весьма затруднены.
В 1998 г. от аренды помещений в заграннедвижимости было
получено около 10 млн. долларов. Но деньги сразу же ушли на
обслуживание этих же помещений. Хотя, конечно, косвенно бюджет
получил выгоду в виде экономии.
Какова же все-таки рыночная стоимость федеральных объектов
недвижимости за рубежом? 300 млрд. долл., по мнению А. Радченко,
слишком «потолочная», и не очень точная. С ней нельзя
согласиться, хотя нельзя и опровергнуть. Ее можно уточнить только
в результате детальной экспертной оценки. Но делать столь
масштабную оценку бессмысленно по некоторым причинам. Во-первых,
стоимость подобной операции составит 3-5 проц. от цены
недвижимости, каковую сумму сразу надо будет заплатить оценщику.
Во-вторых, стоимость недвижимости колеблется со временем и может
сильно измениться в период самой оценки.
Мингосимущество РФ ведет работу в этом направлении. В ноябре
1998 г. была создана соответствующая межведомственная комиссия, а
с сентября реализуется план по повышению эффективности
использования госсобственности за рубежом. Частично проведена
инвентаризация госимущества, три компании-оценщики на деньги ЕБРР
приступили к работе по оценке 140 объектов, которые планируется
продать либо превратить в доходную недвижимость.
Что же касается собственности России в совместных предприятиях
«105 долей, паев и пакетов акций, которыми владеют госучреждения
и фирмы в совместных предприятиях», то, пожалуй, перспективным
является одно лишь российско-вьетнамское нефтяное СП
«Вьетсовпетро». Оно дает в год около 200 млн. долл. дохода.
Многие СП уже давно лежат на боку. Они были созданы для
конкретных нужд СССР в условиях монополии на внешнюю торговлю, а
посему сегодня стали неконкурентоспособны и проедают свои
уставные фонды. Покупатели на них вряд ли найдутся, так что
рассматривать их как источник прибыли нельзя.
ДАЕШЬ НОРВЕЖСКИЙ ПУТЬ!
Увы, лишь недостаток газетного пространства и боязнь чрезмерно
утомить читателя заставляют автора прервать эту прогулку по
местам сосредоточения российского национального богатства. А ведь
можно было бы заглянуть в сферу золото- и алмазодобычи, в
табачную и алкогольную индустрию, рассмотреть эффективность
использования в России основных производственных фондов,
технологии энерго- и ресурсосбережения. Вот ведь удивительный факт:
на 1 кв. м площади мы расходуем тепла в три раза больше, чем наш
северный сосед — Норвегия. Гигантский энергетический запас мы, по
образному выражению депутата В. Машинского, просто-напросто
выкидываем «в атмосферу через неплотные форточки или в
канализацию через унитаз».
А вот еще одна любопытная оценка. Бывший министр топлива и
энергетики, а ныне глава Центральной топливной компании Юрий
Шафраник поведал, что Россия тратит энергии на производство
единицы ВВП в 2,8 раза больше, чем США, и в 4,5 раза больше, чем
в среднем страны Западной Европы. При этом мы потребляем 85 млн.
т нефтепродуктов в год, а американцы — 1 млрд. тонн. Причем наша
динамика из года в год становится все хуже…
Как нам увеличить КПД национального богатства? Почему мы, имея
все необходимое, что называется, от Бога, живем все хуже и хуже?
Ведь не может же страна с таким гигантским природно-ресурсным
потенциалом существовать так бедно! Что неправильно в нашем
экономическом механизме?
Коль скоро мы начали с цитаты, цитатой и закончим. Может быть,
она не ответит на все поставленные вопросы, но, по крайней мере,
расставит акценты. Итак, небольшой фрагмент из выступления
академика Д. Львова, открывавшего недавние парламентские слушания
в здании на Охотном Ряду:
«Еще полвека назад ООН рекомендовала всем странам перейти на
так называемые национальные счета, то есть вести прямой учет
доходов от использования их национальных ресурсных баз. МВФ и
Всемирный банк, занявшие лидирующее положение в сфере обеспечения
стабильности мировой финансовой системы, исказили первоначальный
замысел нацсчетов. Доходы страны и механизм их распределения
стали исчислять пропорционально объему одного лишь физического
капитала. Мол, труд и природно-ресурсный фактор неважны, к тому
же их трудно определить.
Россия вторглась в рынок абсолютно без понятия и сразу же
последовала в фарватере подобной гнилой логики. В стране так и не
был решен корневой вопрос — вопрос собственности. Считалось, что
переход к частной собственности является альфой и омегой рынка.
Однако сегодня наша страна в шесть раз отстает от США по
производительности труда. Мы не смогли обеспечить свободный
оборот всего вектора прав собственности.
Что представляет собой экономика России? Львиную долю
богатства страны составляет природно-ресурсный фактор. Согласно
расчетам РАН, основанным на макроэкономических показателях
России, чистый доход страны в сопоставимых с мировыми ценах
должен составлять 85 млрд. долл. в год. Однако этих денег нет, а
мы как манны небесной ждем очередного транша МВФ.
Сегодня 70 проц. тощего реального дохода российской казны
формируется за счет налогообложения труда и физического капитала
— имеются в виду налог на прибыль, НДС, подоходный налог и т. д.
Как можно наполнить бюджет с помощью того, что составляет
мизерную часть нашего потенциала — примерно 15 процентов? Ведь
исходя из структуры российского национального богатства главной
статьей дохода страны должны стать рентные платежи за пользование
недрами и другими природными ресурсами.
Мы погрязли в фиктивных реформах. Основные же доходные потоки
тем временем уходят из-под контроля и учета. Вывоз капитала,
криминал — здесь те недостающие 80 млрд. долл. фактического
дохода, которые проходят мимо казны в карманы бывших олигархов.
Природа, земля и недра, транспортные магистрали и трубопроводы
должны стать общественным достоянием. Необходим переход от
приватизационной системы к системе национального имущества, часть
дохода от которого будет формировать национальный дивиденд.
Почему бы не последовать примеру Норвегии или американской
Аляски, перечисливших определенный процент нацдохода на лицевые
счета своих граждан?».
Спорно? Быть может. Но все же почему бы не последовать примеру
Норвегии или Аляски? Заманчиво: ведь на каждого из нас приходится
по 2,5 млн. долларов…