Знаю, в приличном обществе об этом не говорят. И все же:
вы случайно не помните, кому доверили свой ваучер? Нет- нет,
не ругайтесь, я не хотел никого обидеть. Понимаю, больно
вспоминать, как еще совсем недавно нам раздавали причитающиеся
«доли общенародной собственности», обещая в недалеком будущем по
две «Волги» за клочок бумаги и убеждая в несомненной полноте и
справедливости ваучерной дележки. Правда, сегодня, спустя шесть
лет, можно бы спросить: если тогда нам выдали все полностью, без
обсчета и недовеса, то откуда нынче у правительства так много
«Связьинвеста», «Роснефти» и прочего имущества, еще недавно
именовавшегося общенародным?
Но вернемся к тому, что все-таки было получено каждым
россиянином — к ваучеру. Если кто-то еще помнит, реально и быстро
его тогда можно было обменять на бутылку водки, на полмешка
сахара (моя теща до сих пор гордится этой своей «финансовой
операцией») или еще что-нибудь в этом роде. Хотя Анатолий Чубайс
предлагал населению не гоняться за сиюминутной выгодой, а
«отоварить» ваучеры по полной программе приватизации, обменяв их
на акции всяких высокодоходных предприятий с последующим
безбедным существованием на дивиденды. Но легко советовать, а как
реализовать? Как узнать, где «отоваривают» эти проклятые ваучеры,
каким образом это делается?
Именно у «Народного фонда» сегодня появилась реальная
возможность решить эту проблему для своих акционеров. Ибо
Народный ЧИФ ныне готовится к преобразованию в Народный ПИФ
(Точнее — в Паевой инвестиционный фонд «Народный фонд»). Был
чековый — будет паевым. Разница существенная хотя бы потому, что
ПИФ — паевой фонд — не имеет юридического лица и, как следствие,
не платит налогов государству. Налоги платят пайщики, но это
нормальный подоходный налог — как с зарплаты и прочих доходов.
У ПИФов много дополнительных преимуществ. Они более
привлекательны для инвесторов — значит, капитал каждого пайщика
будет «подрастать» быстрее. К тому же каждый пайщик в любой
момент будет знать реальную стоимость своего пая, и в сроки,
установленные правилами фонда, сможет свободно обменять пай на
живые деньги.
Сегодня юристы фонда решают проблему: как превратить Народный
ЧИФ в Народный ПИФ и при этом не позволить ограбить акционеров
за счет все тех же налогов на якобы полученную прибыль. В этом
деле фонд уже получил поддержку Федеральной комиссии по ценным
бумагам. Хотя еще не все проблемы решены. Генеральный директор
Валерий Кирсанов надеется на победу здравого смысла.
— Но, — спрашиваю я Кирсанова, — если фонд будет реорганизован
в паевой и тем самым освободится от налоговой «удавки», — не
получится ли так, что все ваши пайщики немедленно разбегутся,
забрав свои доли?
— Пусть приходят и забирают! — отвечает Кирсанов. —
То есть от рядового россиянина, рожденного и выросшего при
полном и еще том «социализме», требовали переквалификации в
биржевого мини-спекулянта — причем в революционно короткие сроки
и без всякого Гарварда или Оксфорда, да к тому же без права на
ошибку: ваучер у каждого был всего один! Стоит ли удивляться,
что основная масса людей несла свои приватизационные чеки в
повсеместно создаваемые ЧИФы — чековые инвестиционные фонды.
Наплодили их тогда по России тьму-тьмущую (более 600 штук!),
каждый завлекал народ, как умел, гарантируя наилучшую
сохранность полученного «наследства» от былой великой страны,
наивыгоднейшие вложения в акции самых перспективных предприятий.
Мне до сих пор помнится рекламный слоган одного из ЧИФов,
который ловил рыбку на такую вот наживку: «Мы смогли заработать
деньги для себя — сумеем заработать их и для вас!» И ведь
верили, как в церкви…
И где они сейчас, эти ЧИФы? Сгинули — как не появлялись. По
некоторым данным, мелькающим иногда в периодической печати, нынче
во всей России насчитывается «живых» и «полуживых» всего десятка
три этих фондов — то есть из каждых 30 ЧИФов 29 приказали нам
долго жить.
Если в ожидании тех самых обещанных на заре ваучеризации двух
«Волг», то жить и впрямь придется о- очень долго. Зато основатели
исчезнувших фондов в своем большинстве уже давно разъезжают на
«мерседесах». И не всегда по российским дорогам.
На этом общем фоне история ЧИФа «Народный фонд» выглядит
совершенно иначе.
ЖИЛ-БЫЛ НАРОДНЫЙ ЧИФ.
Полное его название звучит так: «Народный чековый
инвестиционный фонд». Поскольку в стране существовало еще шесть
ЧИФов с похожими названиями, уточню: это фонд с лицензией ј 46 от
21.09.94г. Он был учрежден Международным фондом содействия
приватизации и иностранным инвестициям, именуемым еще
«Интерприватизацией» или по имени президента — фондом Владимира
Щербакова (перед распадом СССР был первым заместителем
председателя союзного правительства). Обычно роль учредителя на
этом действии и заканчивается, но «Народный фонд» — точнее, его
акционеры должны быть еще благодарны «Интерприватизации»,
во-первых, за подбор высококвалифицированных кадров в
управляющую компанию, а во-вторых, за наилучшего партнера,
которого только можно было придумать.
Этим партнером стал Сберегательный банк России, и «Народный
фонд», таким образом, единственный из всех ЧИФов получил
возможность работы через уникальную по густоте сеть отделений по
всей стране. На ваучерный рынок «Народный фонд» попал с
запозданием, «сливки» уже были сняты, но представляете, как
фонду было удобно собирать ваучеры? Их раздача, как помните, шла
через те же отделения Сбербанка. В одном окошке можно было
получить ваучер, в соседнем — обменять его на 10 акций НЧИФа. При
этом ни один чек не был утрачен, а иные фонды только на почтовых
пересылках теряли их сотнями и тысячами. Помимо этого, акции
продавались и за деньги, и здесь тоже Сбербанк сыграл свою
партнерскую роль. Он также взял на себя функции депозитария,
оформление купли-продажи акций фонда, хранение и учет его
имущества, ведение реестра акционеров и их обслуживание, а также
дублирование (для надежности) всей бухгалтерской отчетности
НЧИФа.
Уже к осени 1993 года «Народный фонд» имел в Сбербанке России
технологию работы с акционерами, мало отличающуюся от той, что
принята на Западе. Внушителен оказался и результат: фонд собрал
у россиян 1.350.000 ваучеров и некоторое число рублей, записав в
свой реестр более шестисот тысяч акционеров. Надо отметить, что
ими оказались, так сказать, «самые недоверчивые» россияне — те,
кто не спешил избавляться от ваучера в первый же месяц-два после
получения, а сначала думал, взвешивал, сравнивал. Добавлю для
полноты картины, что это были, как правило, жители самой что ни
есть российской глубинки.
Доверие нужно было оправдывать, собранные средства — срочно
инвестировать. Но куда?
КАК ПОТРАТИТЬ,
ЧТОБЫ ПРЕУМНОЖАТЬ?
— Да что там думать, — бодро сообщил мне вчера экономически
грамотный пенсионер на лавочке перед подъездом, когда я спросил
его, в какие ценные бумаги он вложил бы деньги (если бы они у
него были). — В газете пишут, что нынче можно покупать только
эти… синие… нет, зеленые… то есть «голубые фишки».
Правда, следующий вопрос — что это за «фишки» такие? — поверг
старичка в смущение: «Кто ж его знает…».
А в 1993 году, когда НЧИФ определял свою инвестиционную
программу, рынок ценных бумаг только- только создавался. И надо
было угадать, какие предприятия выживут, а какие «лягут», куда
можно вложить и ваучеры, и рубли, а куда — ни в коем случае!
Управляющая компания «Народного фонда» имела в штате всего 50
человек, включая шоферов и вахтеров, а поле деятельности — вся
Россия.
Не посвящая читателя в скучные подробности формирования
инвестиционного портфеля «Народного фонда», скажу только, что в
конце концов там оказались акции не только «Норильского никеля»,
нефтяной компании «ЛУКойл», РАО «ЕЭС России» или «Ростелекома»
(эти компании и сегодня входят в список лидеров фондового рынка),
но и гораздо менее известных тогда, но тоже весьма перспективных
Лебединского горнообогатительного комбината, Тульского оружейного
завода, Волжского речного пароходства, Воронежского авиационного
завода, Невинномысского «Азота» и так далее.
Потом портфель приходилось неоднократно «реструктурировать»,
сбывая с рук бумаги, которые падали в цене, и скупая взамен уже
упомянутые «голубые фишки» (что на языке брокеров означает акции
высшей надежности и доходности), а также государственные
облигации и т.п.
В итоге чистые активы фонда подрастали из года в год
достаточно неплохими темпами: в 1994 году их оценочная стоимость
составляла 19,6 миллиарда рублей, по итогам 1997 года — 401,8
миллиарда рублей (неденоминированных). Рост — в 20 раз.
И это — в условиях все нарастающего кризиса экономики!
Факт такого увеличения стоимости активов фонда свидетельствует
о том, что управляющая компания с самого начала вложила
большинство своих активов именно туда, куда надо. И последующую
корректировку — реструктуризацию своего портфеля проводила тоже
весьма квалифицированно.
Добавлю, что все это время фонд придерживался стратегии не
погони за прибылью, что было сопряжено с большим риском потерять
все, а максимального сохранения и приращения средств, которые ему
доверили акционеры. Это был фонд роста активов, и свою задачу он
выполнил полностью, что подтверждают цифры: если пять лет назад
номинальная стоимость ваучера была обозначена в 10 тысяч старых
рублей (а нам говорили, что именно столько российского имущества
приходилось на каждый ваучер), то по итогам 1997 года оценочная
стоимость, иначе говоря, стоимость активов, приходящихся на пакет
из 10 акций фонда (пять лет назад именно столько акций выдавалось
в обмен на 1 ваучер), уже составила 297 новых, деноминированных
рублей. И это уже были не бумажные, а реальные активы — акции
реальных российских предприятий.
То есть не только сохранили, но и приумножили.
К этому добавлю, на мой взгляд, главное: все эти годы фонд
работал «в условиях повышенного морального давления»: за тот же
период в стране возникали и исчезали многочисленные финансовые
пирамиды, составлялись гигантские состояния при обнищании
миллионов, и это — увы! — для многих российских предпринимателей
стало нормой. Работники фонда — точнее, его управляющей компании
— не поддались на соблазн быстрого обогащения.
Даже свою не Бог весть какую высокую зарплату (акционеры могут
проверить ее размер по отчетным документам) они не брали из
средств фонда, а зарабатывали операциями на фондовом рынке,
покупая и продавая акции различных предприятий и государственные
ценные бумаги (ГКО). Эта удачная работа на бирже, кстати, самому
фонду приносила вполне приличные деньги, но управляющая компания
позволяла себе тратить на собственное содержание лишь не более 5
процентов от полученной прибыли.
Но на этом прервусь, ибо и уже написанные строчки слишком
напоминают заметки, печатавшиеся когда-то в районных газетах под
заголовком «Честный поступок» — о пионере (или пенсионере),
вернувшем владельцу утерянные золотые часы или кошелек с месячной
получкой.
А нам еще предстоит познакомиться с менее радостной
информацией.
«МЕНЯЮ АКЦИИ НА ХЛЕБ…».
Читаю письма, предоставленные управляющей компанией.
Писем этих приходит в Москву немного, но практически все они —
об одном и том же: ну, сдали мы вам свои ваучеры, а дивиденды-то
где? Или опять обман? Вот одно из таких писем:
«Здравствуйте, управляющий Народным инвестиционным фондом. Вот
решила написать вам небольшое письмо. С тех пор, как сдали свои
чеки, так кругом тишина… Сдали мы 4 чека — это на те деньги 40
тысяч. И они на свидетельстве поставили 40 акций. Хотелось бы
что-нибудь узнать от вас.
Когда нам что-нибудь пришлют. Мы безработные, у нас 6 человек.
Только бабушка получает пенсию минимальную, да вот за стаж
прибавили. Я еще годами не вышла, хотя стаж есть и медаль уже
лежит «Ветеран труда», и у мамы есть медаль. Вот так работали, не
бегали, все на одном месте старались и сразу никому не нужными
стали. Я вот и вам пишу, а вы, наверное, и читать-то не будете.
Некогда вам, а хоть бы ответили на адрес, который на конверте
будет, я вам и конверт положу. А может, что нам там причитается,
так, может, немного, и то бы хорошо…».
Что вам ответить, уважаемая Татьяна Васильевна Шамрай из
поселка Никольский Енотаевского района Астраханской области?
Прочитали в фонде ваше письмо! И письмо Марии Ивановны Грищенко с
Сахалина тоже прочитали. И Михаила Ивановича Шергина из города
Колпашево Томской области, который «хотел бы знать перспективу
хотя бы года на два, если возможно, то и на большие года…» И
обидное письмо Александра Ивановича Пушкова из села Бызово.
Упоровского района Тюменской области, уверенного, что «это
действительно проделки рыжего Чубайса». Хотя заканчивается письмо
вполне мирно: «Я прошу не принимать мое письмо как сердитое или
злое. Просто берет обида жизненная: работать негде и нечем в
селе, а в городах таких, как мы, миллионы… Что делать? Как
выживать?..».
Увы, хорошая (без дураков — действительно хорошая!) работа
управляющей компании «Народного фонда» не поможет практически
никому из нищих акционеров НЧИФа. Но об этом нужно подробнее, и
потому прошу читателя запастись терпением: деньги счет любят.
Особенно если эти деньги — чужие, доверенные на время и с
надеждой на будущую прибыль.
Читаю в отчете за 1997 год: в результате операций на фондовом
рынке… фонд увеличил балансовую стоимость своих активов…
чистая оценочная стоимость увеличилась… и так далее (цифры я
уже приводил раньше). И вот главное:
полученная чистая прибыль составляет 33,8 миллиарда рублей.
Чистая прибыль на одну акцию составляет 2,49 тысячи рублей!
И ведь это — старыми деньгами. Новыми — 2 рубля 49 копеек на
акцию. Буханка хлеба — и не самого лучшего.
Вопрос первый: почему так мало? Ответ простой: потому, что
фонд стремился сохранить и нарастить активы, а не продавать их,
уменьшая стоимость имущества акционеров за счет выплаты налога на
прибыль — 35 процентов. Еще потому, что вся экономика России
находится в плачевном состоянии. Потому, что предприятия, акции
которых скупил фонд, еле-еле сводят концы с концами — и не
выплачивают никаких дивидендов. Ну почти не выплачивают: за 1997
год фонд получил прибыли от дивидендов и дохода от долевого
участия всего 795.900.000 рублей «старыми». В расчете на каждую
акцию фонда — 58 рублей 85 копеек «старыми».
Новыми — ШЕСТЬ КОПЕЕК. В общем, как было когда-то написано в
американских салунах в период освоения Дикого Запада, «не
стреляйте в пианиста — он играет, как умеет».
Остальные 2 рубля 44 копейки на акцию фонд заработал за счет
удачных операций на фондовом рынке — это целиком заслуга
управляющей компании. Кстати, первоначально ЧИФы вообще
задумывались именно как инвестиционные фонды, получающие доход
почти исключительно за счет дивидендов по скупленным акциям! И
если бы управляющая компания строго придерживалась этой линии,
фонд вообще не имел бы никакой прибыли.
Но предвижу следующий вопрос акционера: почему же не
выплачивают хотя бы по два рубля с полтиной? Почему бы в конце
концов фонду не раздать желающим стоимость их долей — не выкупить
акции по оценочной стоимости активов — 29 рублей 71 копейку
новыми на 1 акцию?
Отвечу, что, во-первых, решение о выплате даже этих грошовых
дивидендов должно принять собрание акционеров, которое еще только
предстоит провести. Во- вторых, для того чтобы аккумулировать
требуемую для этого сумму денежных средств, нужно продать большие
пакеты ценных бумаг, что в условиях финансового кризиса крайне
невыгодно.
Еще сложнее выглядит ситуация с выкупом акций фонда.
По итогам 1997 года стоимость активов фонда на одну акцию
действительно составила 29 рублей 71 копейку (новыми). Но для
выкупа акций активы нужно превратить в деньги, а балансовая
стоимость активов на 1 акцию значительно меньше — всего 9 руб. 75
коп. С получающейся разницы — 20 рублей — государство возьмет
налог — 35 процентов. Кроме того, с оставшихся средств налог не
менее чем 12 процентов заплатит сам акционер, ибо теоретически
каждая акция пять лет назад ему обошлась всего в 1 нынешний
рубль, и остальные деньги государство считает доходом акционера.
Если учесть, что еще сколько-то процентов от выкупной суммы
составят комиссионные, то акционеру вообще достанется меньше
половины.
Говорят, даже рэкетиры берут меньше.
Нет, с точки зрения бухгалтерии, здесь, наверное, все
правильно. Но взглянем на эти же цифры с точки зрения здравого
смысла. И получается элементарное свинство.
Шесть лет назад государство сказало россиянам: вот вам ваша
доля общенародной собственности (т.е. ваучеры), берите и
владейте. Россияне свои доли взяли, некоторые из них (640.000
человек) положили на хранение в «Народный чековый инвестиционный
фонд». Фонд за минувшие 5 лет эти доли не украл, не пропил и не
растратил, а сберег. Но теперь, когда хозяева решили забрать свое
имущество назад, государство заявляет: половина — моя!
Почему, по какому праву?
Однако пока этот парадокс не решен, акционерам ЧИФа лучше не
требовать ни дивидендов, ни долей. А требовать — изменения
ситуации. Закрепления принципа священности частной собственности.
Хотя бы на ваучер — или что там получилось вместо него?
СНЕСЕТ ЛИ КУРОЧКА ЯИЧКО?
Люди должны наконец получить свои деньги! И после превращения
нашего фонда в ПИФ они увидят наконец, что хотя бы мы их не
обманули. Поймите, все пять лет существования фонда мы не
выплачивали акционерам ни рубля дивидендов только потому, что это
было абсолютно невыгодно: на каждой выплате акционеры теряли бы
больше, чем получали. Зато все это время «Народный фонд» был
фондом роста активов. А после реорганизации его в ПИФ каждый
акционер сможет получить свою заметно «подросшую» долю почти без
потерь.
А сам фонд, думаю, выживет! Мы в нынешнем году резко меняем
стратегию. Раньше старались сберечь — теперь будем преумножать.
За счет активной работы на фондовом рынке (купить подешевле,
продать подороже), за счет вкладывания средств в высокодоходные
государственные ценные бумаги. Команда у нас очень
квалифицированная, ситуацию на рынке наши трейдеры просчитывают
отлично — так что не проторгуемся! В итоге — я в этом уверен —
вырастет и личный капитал тех людей, которые не покинут новый
ПИФ. А если через два — три года наладится ситуация в экономике,
то каждый пай начнет прирастать и прибылью от акций предприятий,
которыми владеет фонд.
Наши акционеры (будущие пайщики) — люди в большинстве
солидные, семейные — это понимают. Если не себе, то детям
помогут…
Может быть, генеральный директор прав. Конечно, хотелось бы
прибыли сегодня, сейчас и побольше. Но жизнь продолжится и
завтра. А то, что за минувшие пять лет «Народный фонд» сохранил и
своих акционеров, и доверенные ему средства, говорит о том, что
верить ему — можно.
Что в наше время совсем немало…