Продолжаем печатать короткие эссе известного писателя , военного моряка и просто давнишнего друга нашего сайта-Александра Покровского.. Человека глубоко мыслящего и с прекрасным чувством юмора. Сегодня это взгляд на назначение себя ВВП генсеком Единой России,комментарии к скандальному французскому фильму о АПЛ «Курск»,а также несколько сатирических зарисовок мастера пера.
Переписку ведет Михаил Петров.

***
Не знаю, что еще можно добавить к тому, что он согласен все тут возглавить, если только вместо него будет выбран человек порядочный.
Это как в анекдоте. В колхозе меняется председатель. Есть только одно место, освободившееся только что. Это место доярки. Председатель согласен стать дояркой, с одним только условием: чтоб на его место, в председатели, был выбран порядочный человек. А вот насчет этого, как раз и не извольте беспокоиться, говорят ему, на ваше место хочет идти та доярка, должность которой вы только что заняли!
Это какой-то разговор знаков. Все знают о чем, но ждут знаков, потому что то, что он говорит, не важно. Важно другое интонация, рукой махнул в конце или нет, долго ли лицо держал у микрофона.
Россия теперь страна поз. Позы можно нумеровать. Эта поза, например, номер пять. Та шесть.
Все примитивно, отстало и стыдно.
Но этим все равно. Они западу покажут, что могут у себя на дворе в исподнем ходить. Но они будут сильно обижаться, когда запад укажет им на то место, которое у него, у запада, отведено для полных идиотов.
Западу и так все было ясно, но оказалось, что мы его еще и развеселить способны.

***
О Курске я уже устал писать. Я все написал. В книге Люди, лодки, море и в Бортовых журналах .
Где правда?
Правда в том, что Курск все равно взорвался бы и утонул, потому что нельзя относиться к людям, как к скотине. Это срабатывает сто раз, но не срабатывает в сто первый.
Про то, что нас потопили американцы, которым показалось они испугались и от испуга выстрелили
Когда это говорят журналисты это понятно. Судьба у них такая. Сенсации хочется.
Когда говорят наши, хочется сказать о том, что они или лукавят, или эти офицеры всю службу где-то прослужили и ничего не видели там и не слышали.
Существует куча, ну просто куча, блокировок от дурака. И на нашем флоте и на американском.
На американском, кстати, их больше, чем на нашем.
В наши воды во время учения полезет или круглый идиот или ему приказали полезть, чтоб, значит, спровоцировать
Но такие провокации очень опасны. И опасны они, прежде всего, для тех, кто лезет. Ведь мы же не просто говорим: Покиньте район! мы ж еще и бомбы глубинные можем бросить, что и делалось неоднократно. И американцы обо всем этом прекрасно осведомлены. Потому и стоят они на границе района и никуда не лезут. И все знают, где они стоят, потому что над ними маячит разведывательное судно Мариата .
Маневры, столкновение, торпедирование могли устроить только самоубийцы. Или им приказали начать третью мировую войну.
Поймите, наши, с точки зрения американцев, не предсказуемы.
У них даже есть поговорка: В море Иван! это значит, все, приехали, Иван обнаружен, с этого момента ведем себя очень аккуратно.
Мы же лихие. Мы напасть можем. Причем, совершенно бескорыстно.
Это у них дом в Майями, семьи, страховки, пенсии, а у нас ни кола, ни двора, семьи живут в курятнике вместе с курами, и пенсии с гулькин орган.
Им есть что терять, а вот нам-то нет.
Торпедировать нас мог только очень больной экипаж.
Почему экипаж? Потому что не бывает торпедной стрельбы мгновенной. А это работа для многих людей. Надо снять кучу блокировок. Вот если ты пришел специально стрелять, то тогда это займет минуты три (а не просто так столкнулись и выстрелили ) и это займет минут двадцать, если ты вообще пришел только послушать, да понюхать, а потом, вдруг, решил выстрелить.
А они пришли именно послушать и понюхать. Чего ради им начинать войну, когда мы и так им не угрожаем?
И потом, современные торпеды не ударяют в бок лодке. Они взрываются под ней, убирая взрывом всю воду, и лодка просто переламывается давлением окружающей воды. Пополам.
Курск переломился пополам? Нет.
У него же там не просто пробоина. У него НОСА нет. До четвертого отсека. Там одни обломки.
Взрыв это. Такое уже было на лодке в Полярном. Сначала один взрыв, потом объемный пожар в течение двух минут, а затем рванул боезапас. Он по-другому не взрывается.
Могли бы спасти людей в корме? Могли. Уверен.
Почему не спасли? Потому что начальство жопу свою спасало. Она у него большего размера и спасать эту жопу надо примерно неделю. Потом можно пойти, конечно, и изобразить спасение людей.
Вот только через неделю спасать некого. Ребята сами начали спасаться. Они затопили кормовой отсек и попытались выйти через люк. Вот только, когда они воду дали, то у них масло из цистерны поперло, а регенерация уже была снаряжена. Произошел пожар. Объемный. Ребята сгорели. У некоторых тело сгорело до кости, но только выше пояса. То есть, они стояли в воде по пояс так стоят перед выходом из лодки готовится люк, растягивается тубус, и вода впускается до нижней кромки тубуса как раз по пояс.
На третьи сутки это произошло, а не через шесть часов . Через шесть часов никто записок не пишет, сумасшедших нет. Подводник или гибнет сразу или живет долго. Неделю может жить, если не две.
У них же там избыточного давления почти не было. Так что от избыточного давления они не могли умереть.
А если б они не стали выходить самостоятельно? Пожара бы не было. Досидели б они до спасателей.
Они же стали выходить от безысходности! Они же поняли, что их перестали спасать!
Они стучали трое суток! О чем и записи имеются. Только их стыдливо именуют технологическими стуками . Можно было их спасти. Уверен. Но
Но в этот момент начальство занималось совсем другими делами.

***
Как только попадаешь в отдел социального обеспечения Петроградской стороны, так сейчас же и охватывает тебя чувство стыда.
Вы последний на девятый участок?
Я последний. Такое впечатление, что тут все последние.
Узкий коридор, тесно, вдоль стен люди, люди.
И прием граждан пенсионных не каждый день. Комнатки маленькие, загроможденные, в каждой по три тетеньки.
И проверяют те тетеньки каждую буковку в каждой бумажке. А бумажек много.
И в том, что вывешено на двери, как правило, не хватает той парочки, что должен предоставить именно ты.
А люди после пятидесяти не отличаются гибким умом и свежей памятью, так что забывают принести какую-то очень важную документину, и должны они отправляться в обратный путь с криком: О, Господи!
И еще
И еще нужны сведения с последнего места работы.
Но вам же все посылалось. У вас оно должно же быть!
Оно у нас есть, но и вы должны нам принести.
Человек принесет, а они сравнят не врет ли. И еще долго он будет тут ходить по кабинетам. Всё доносить будет и доносить. Бумажки.
А зачем? Для чего? У них же есть все! Вот если чего-то не хватает, тогда пусть и ищут! Но зачем же сравнивать, сличать, уличать?
Действительно, зачем?
Зачем гонять стариков-то? Они же своё отработали и явились сюда за своим стыдом. Это ж не пенсия. Это же что-то другое. Позор, например. И никто меня не убедит, что предприятия перечисляют мало, потому что серые зарплаты
Перечисляют предприятия. Уверяю вас. Очень даже. С самого первого своего дня.
Отдать государству пенсионные это святое.
Но вот получить у государства вот тут начинаются проблемы.
У нас же по статистике жизнь стариков длится до шестидесяти пяти. Так что пенсию, в принципе, мужчины получают только пять лет, женщины десять. А стаж у некоторых сорок лет и более. И эти сорок лет предприятия перечисляют и перечисляют деньги в пенсионный фонд. И этих сорока лет не хватает потом ни на десять, ни на пять?
Нет денег добавьте. И нечего на советские времена пенять. В советские времена (в самый расцвет) пенсия была 132 рубля, а мясо стоило 2 рубля. То есть, на 132 можно было купить 66 килограммов мяса. То есть, чтоб сегодня достичь того, советского уровня пенсии, надо просто 66 умножить на 160 рублей (минимальная цена). И получится 10560 рублей. А если ту пенсию пересчитать не на мясо, а на проезд в метро (5 копеек), то получится, что пенсия должна быть 36960 рублей на каждого.
И всё это в СССР было тогда, когда мы участвовали в обалденной гонке вооружений, кормили братские компартии по всему миру и содержали свое среднеазиатское подбрюшье.
Сейчас нет братских компартий и нет гонки вооружений. И Средняя Азия теперь существует на свои кровные.
А денег у вас, почему-то не хватает? Именно на пенсии?
Что же у вас там с совестью?
У вас же нефтедоллары рекой льются. И будут они литься еще лет двадцать всяко.
Так что на пять и на десять тем, кто сейчас тут в коридорах собеса остатки здоровья своего кладет этих денег хватит. Уверяю вас! Сотой доли хватит. За глаза. Добавьте, людям! И не по двести рублей!
И потом, что это такое: каждый год надо прийти и написать заявление на отказ от лекарств, чтобы на следующий год эта сумма прибавилась к пенсии.
Что это такое, как не издевательство? Старики должны притащиться, отстоять очередь в тесноте и духоте, и написать-таки это проклятое заявление.
Ну, если человек уже один раз отказался, то логичнее было бы и на следующий год перенести этот его отказ, а вот если он захочет этих ваших бесплатных лекарств, вот тогда пускай и пишет заявление.
И очередь сразу поредеет и работы у тех тетечек, что здесь за очень небольшие деньги мучаются со всеми этими стариками, станет меньше.
Нет! Такое впечатление, что тут все должны страдать и выхаживать свои копейки.
И тетеньки, что на приеме документов сидят, тоже должны страдать.
Тут все, похоже, должны страдать. Не будут страдать задумаются. Задумаются решаться. Решаться пойдут на власть с вилами и никакого ОМОНа не побоятся.
Наверное, поэтому и должны все страдать и стоять в очередях.
Вы последний на девятый участок?
Я!

***
Премьеры располагаются в одну линию.
По степени дремучести.
И дремучесть эта только возрастает.
Это что-то вроде общей энтропии, она тоже лезет во все стороны, как перезревшее тесто из кадушки.
То есть, премьер у нас сродни тесту перезревает и прет.
Потому и меняют. Им бы еще язык, каким-то образом, наладить.
Беда у них с русским языком. То есть, я хотел сказать, что если это настоящий русский язык, то, что же тогда языковая немочь?
Интересно, а есть ли у них вообще внутренняя речь? Ведь люди стали людьми именно из-за того, что сами
с собой начали разговаривать. Мычанье сменилось. Его заменили иные звуки. Звуки обрели устойчивость. Устойчивые звуки — слова. Порядок слов — предложение. Несколько предложений — речь.
Есть еще такое понятие — родная речь. Вслух произносится разговорная речь. Про себя внутренняя.
Или их внутренняя речь все время находится в противоречии с внешней?
Я понимаю, конечно, что в уме надо держать, как минимум, три правды, и только одну из них можно озвучить. Трудно все это. Но, все равно, хочется же получить от премьера не валежник русской словестности, а нечто иное.
Мысль, к примеру, а не только глаз сверканье.
Конечно, деревянность спасает от многого. От кошмаров по ночам, например.
Не знаю, снились ли кошмары деревянным солдатам Урфина Джуса?
Наверное, нет. Все это приходит мне на ум, когда я вижу очередного премьера.
Прежде всего, я вижу строгость. Видно, ради этой строгости, всё и затевалось.
Но, возможно, все еще и раззадориться.
А? Как вы думаете?

***
Я слушал выступление одного очень крупного чиновника до тех пор, пока он не сказал слово нравственность .
Как только я услышал это слово, я сейчас же позабыл, о чем же вообще тот чиновник говорил.
Так меня это поразило.
Заговори рядом со мной собака на чистейшем русском языке, и это произвело бы на меня куда меньшее впечатление.
Нравственность!
Знаете, я даже вздрогнул, на меня пахнуло холодком, как в сыромятном детстве, когда ты не выучил урок, а учитель ищет в журнале фамилию, чтоб вызвать несчастного к доске, и этим несчастным, по всей видимости, будешь именно ты.
Я бы точно так же вздрогнул, если б в картинной галерее я рассматривал старинный голландский натюрморт со свиной головой на блюде, с бокалом вина и виноградом, и та голова взяла бы и мне подмигнула.
Я застыл, и, казалось, время вокруг меня тоже замедлило свой сумасшедший бег, а само слово НРАВСТВЕННОСТЬ превратилось в длинный, зловещий звук, ощутимый каждой моей клеткой, кожей, одеждой, волосами.
А в пустотах, между клетками моего тела, между прочим, он отозвался горным эхо.
Причем, сначала звук начинался с буквы Н н-н-ныыыы ноющий, тревожный, протяжный, а потом он передал эстафету горести букве Р и та уж зарокотала, заклокотала диким рыком р-р-р! и всё это закончилось лающим АВ , после чего вступили шелестящие, как опавшие листья, буквы С и Т , а потом началось скольжение ВЕННО и опять шелест листьев СТЬ !
О, как!

С другими произведениями Александра Покровского вы можете также ознакомиться на сайте http://www.fontanka.ru/pokrovskiy/