— Здравствуйте! Ян Петрович? О-ой! Звоню из Яготина Киевской области, меня зовут Лариса.
(Волнуясь.) Наша семья очень любит ваше творчество. Особенно моя дочка, Яночка. Когда ей
было два годика, она вас узнавала и по телевизору, и по радио. Хочу пожелать вам подольше
радовать нас вашим творчеством, большого вам счастья! Вам и вашей семье!.
— Спасибо вам большое!.
— Редакция «ФАКТОВ»? Можно поговорить с Яном Петровичем? Меня зовут Константин
Макуха, звоню из Николаева. Сегодня, 4 июля, вы даете интервью в прямом эфире в «ФАКТАХ».
Сегодня — День независимости Америки… Это как-то связано между собой?.
— Я считаю, что это Америка связана со мной.
Английский язык играет какую-то роль в вашей жизни?.
— Я очень жалею, что не знаю английского языка. Помню только несколько слов! В школе изучал
французский, в институте — немецкий. Но изучая английский язык в английском клубе, я мог бы сделать в своей жизни
гораздо больше. Потому что жизнь меня сводила с выдающимися людьми в Америке, в
Австралии, в Англии…
— … и приходилось общаться через переводчика.
— Это такая ущербность! Вы не представляете! Я не знаю, сколько вам лет, но если вы молодой
человек, советую: обязательно учите английский язык!.
— Спасибо большое. Привет вам из Николаева от молодых людей нашего города! Радуйте нас
своим творчеством и приезжайте в гости!.
— Здравствуйте! С Яковом Петровичем можно соединить? Вас беспокоит боксер из города
Черновцы, которого когда-то вы привели в зал бокса…
— Алик, я тебя не только привел — я тебя лупил на ринге, как положено! Можешь об этом тоже
рассказать.
— Это действительно было так, ведь ты был нашим боксерским «ватажком». Я хотел бы
поблагодарить тебя за то, что моя жизнь сложилась именно так…
— Алик, расскажи, что ты — шестикратный чемпион Украины, призер Советского Союза, был
старшим тренером олимпийской сборной…
— (Смеется.) Ну, ты немножко преувеличил мои достижения в боксе. Но важно то, что на этот
путь меня наставил именно ты. Ты действительно дал мне толчок в жизни. И я хотел бы
поблагодарить тебя за это! Хочу попросить, чтобы ты помог Профессиональной лиге боксеров…
— Что, всей лиге?!.
— Не всей. Надо помочь развитию профессионального бокса в Украине.
— Что в моих силах, буду, конечно, делать… Но ты ведь должен понимать: если бы боксеры
играли на аккордеонах, мне бы легче было им помочь… Договорились! Я тебя обнимаю!.
«По настроению моя жена Таня напоминает мне Шульженко».
— Ян Петрович! Здравствуйте! Беспокоит вас жительница Киева Татьяна Борисовна. Интересно,
где вы храните свой инструмент? Я слышала, что он у вас очень дорогой.
— Дорогой. И чехол у меня той же итальянской фирмы, что и аккордеон… Правда, изрядно
потертый в поездках! Но это первый признак, что человек гастролер. Когда чехол новенький,
говорят: нет, это не музыкант! (Смеется.) У музыканта все должно быть в работе!.
— А сколько он у вас лет?.
— Этот аккордеон у меня где-то лет пять. Мне его подарил мой друг. Пять лет назад я не мог себе
купить такой дорогой аккордеон. Передо мной стоял выбор: или машина, которая мне тоже была
нужна, или новый инструмент.
— Слава Богу, что у вас есть такой друг!.
— Он как-то спросил: «У тебя самый лучший аккордеон?» Говорю: «Хороший, но не самый». «А
сколько стоит самый лучший?» Я отвечаю: «Семь, семь с половиной». Вот так. Теперь на моем
аккордеоне есть табличка, на которой написано, от кого в подарок я его получил. Сейчас-то я могу
позволить себе купить и два, и три таких аккордеона… Но уже не надо.
— Это Ян Табачник? Наталья Гречковская из Киева беспокоит. Знаю вас как великолепного
музыканта. И совсем недавно прочитала, что вы — поклонник бокса!.
— Естественно! Я когда-то занимался боксом и остался его большим поклонником.
— А как вы относитесь к профессиональному боксу?.
— Этот вид спорта завоевал сердца многомиллионной аудитории во всем мире… Но все-таки я
считаю, что профессиональный бокс — жестокий вид спорта! Лучше заниматься любительским
(смеется).
— Ян Табачник? Вам звонят из Мироновки. Меня зовут Иван, я учусь игре на аккордеоне,
перешел в 8-й класс музыкальной школы.
— Ваня, какие мелодии вам нравятся? Что вы исполняете на аккордеоне?.
— Недавно в библиотеке нашел сборник пьес Яна Петровича. Очень хочу их исполнять.
— Спасибо вам большое, Ваня. Желаю вам успехов!.
— Прямая линия с Яном Табачником? Владимир из Ровно. Читал в «ФАКТАХ» о вашем
благотворительном туре по колониям. Вы еще не все зоны объехали?.
— Сто зон осталось. В Днепропетровской и Луганской областях.
— Вы, наверное, и адреса всех зон помните?.
— Где-то на 25-й или 30-й все путается…
— А какое ощущение от зон? Тягостное, наверное?.
— Страшное дело! Не дай Бог туда попасть! Самое страшное — ведь там сидит 40 процентов
невинных! Ну украл человек два ведра пшена… Так вынесите ему какое-то общественное
порицание, не держать же человека в зоне! Но я не хочу заводиться с начальством, иначе не смогу
никому помочь.
— Здравствуйте, Ян Петрович! Знаю, что вы и ваша супруга, певица Татьяна Недельская, очень
занятые люди. С кем вы оставляете своего маленького сына Петра?.
— Сейчас Петя уехал к бабушке. У бабушки был день рождения, и как раз в этот день ее должны
были прооперировать. Бабушка сказала: «Если вы хотите, чтобы я осталась жива, отдайте мне
Петю на месяц!» Отдали. И она ожила! Петя мертвого поднимет!.
— В нем какие-то особенные черты проявляются?.
— Он хороший мальчик. Я говорю: «Петя, собери все свои старые игрушки, мы поедем к деткам,
у которых нет мамы и папы, им некому покупать игрушки, и подарим им. А ты подрастаешь, и
папа тебе купит новые». Он отвечает: «Ты купи старые и дай им те, которые купишь». Или едем
как-то в машине, Петя чихнул. Таня говорит: «Сынок, будь здоров!» Рядом я: «Сынуля, будь
здоров!» Он молчит. Почему ты не говоришь, спасибо, спрашиваю. А Петя отвечает: «Но я же
ничего еще не кушал!» Оказывается, спасибо нужно говорить только тогда, когда поел!.
— Он учит английский язык?.
— Нет. Зачем мне издеваться над ним?! Ему четыре года. Я не хочу его насиловать. Будет ему
пять лет — тогда начнем! Я ему замечания не делаю, не наказываю.
— А вы присутствовали при родах своего сына?.
— Нет.
— Почему?.
— Я знаю, это модно, но я… При зачатии я присутствовал! (Смеется.) Когда Таня его родила, я
приехал за ней в роддом…
— Где она рожала?.
— В Запорожье. Получилось так: он родился 24 августа. У меня идет концерт… День
Независимости! Меня зовут к телефону — Танина мама: «Ян Петрович, у вас родился мальчик!»
Не забывайте, мне был 51 год! Я никому ни слова не сказал! Закончился концерт, мы сидели за
столом, пили… И за меня: такой молодец! Какой концерт! Обычная тусовка, обычное дело! Я встал
и говорю: ребята, у меня родился сын!.
— Что вы почувствовали, когда в первый раз взяли сына на руки?.
— Я говорю: «Таня, он такой страшный!» (Смеется.).
— Здравствуйте, Ян Петрович. Вас беспокоит житель Борисполя Иван Николаевич, ваш большой
поклонник. Вы работали со многими известными московскими музыкантами… Не собираетесь
как-то собрать всех вместе? Скажем, на своем сольном концерте?.
— Вначале я хотел это сделать. А потом подумал: это опять получается «скорая помощь»! Я
выходил в течение 5 лет «вживую». Когда мне говорили о фонограмме… Я даже не знал, что это
такое. Я отношусь к другому поколению, мы играли другую музыку! И поэтому на сегодняшний
день мы — последние из могикан, которые еще помнят об этом… У меня масса друзей моего
поколения, известных музыкантов и невостребованных. Ты можешь быть талантливым человеком,
но нужно еще и личное счастье! Везение. Судьба. Я не строю иллюзий относительно себя, я
откровенно об этом говорю.
— Многие считают вас джазовым музыкантом…
— Я никогда не был джазовым музыкантом — в прямом смысле этого слова, я больше тяготею к
эстраде, к легкой музыке. Можно сказать, к танцевальной… Потому что когда в джазовый
ансамбль ввели аккордеон, это был абсурд! Просто абсурд! И это доказано. Но с элементами
джаза у меня масса музыки, и я с удовольствием по сей день ее играю. Собрать ребят-музыкантов
и выйти сборной командой — это уже невозможно! Поэтому я хочу сделать свой сольный концерт.
Если кто-то был на наших сольных концертах, он заметил, что у нас всегда все связано между
собой — этакий маленький мини-спектакль! Мы все участвуем в концертах друг друга. Я знаю: мы
проедем по Украине, и у нас везде будет аншлаг! Я не «закармливаю» собой города, не стараюсь
часто там появляться…
Мы не ездим, чтобы просто показать и уйти. Это профессиональная работа, мы за это получаем
гонорары! Все, как положено. Я хочу сделать сольный концерт, после имени Яна Табачника на
афише не будет спонсоров. Не может быть у меня спонсоров! Я — артист! Мне не нужны
спонсоры! Придет народ — значит, я еще артист! Не придет — ну, значит, мне пора, наверное,
уходить! Это естественно и реально. Или я артист, или я уже не артист! Я могу заниматься
общественной деятельностью, могу быть хорошим антрепренером. Я не хочу называться этим
мерзким словом «продюсер». У меня в жизни один проект — это Петя. Жене я могу сказать: это
хорошо, Таня, а это — плохо. Она может меня слушать или не слушать.
— Вам нравится, что ваша жена стала выступать на сцене?.
— По крайней мере, она оригинальна. Я бы по настроению сравнил Таню с Толкуновой, а по
артистизму — с Шульженко. У нее есть этот бабский надрыв! Я пока разрешаю ей петь! Пусть
поет! (Смеется.) А делать из нее суперзвезду… Если ей суждено — она ею станет, не суждено —
пусть учится на юрфаке, будет грамотным человеком!.
— Вы прекрасно смотрелись на сцене вместе с женой во время концерта «Мелодия для двух
сердец» Виталия и Светланы Билоножко.
— Я никогда не хожу по сборным солянкам! Билоножко меня уговорил. Песню, которую мы с
Таней исполняли, написал Ханок вместе с Рубальской для Тани. Я говорю: «Зачем мне с тобой
выходить и петь что-то? Она: «Ты послушай». Я послушал и дописал куплет, который пою я. Да,
там половину программы составляли мои песни, только никто об этом не знает! Называйте меня
как угодно, только не говорите, что я композитор или поэт. Я это ненавижу! Для меня поэт —
Евтушенко, композитор — Бах!.